АКТ  ВОПИЮЩЕЙ  НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ

18   мая  -  день   депортации   крымскотатарского  народа

         11  МАЯ  1944   года  И.В.Сталин    подписывает  секретное  постановление  Государственного  Комитета Обороны  «О крымских  татарах» .  В  нем  утверждалось,  что  многие  крымские  татары  изменили  Родине,  дезертировали из  Красной  Армии и переходили на сторону противника, что в период оккупации Крыма они помогали врагу устанавливать «новый порядок», участвовали в карательных операциях. В связи с этим ГКО постановил выселить с территории Крыма всех татар и поселить их в Узбекской ССР, определил  порядок  и  условия выселения. Операция по выселению  крымских татар прошла с 17 по 20 мая.

Для проведения операции по насильственному выселению крымскотатарского населения, состоящего в основном из детей, стариков и женщин, были задействованы более 32 тысяч оперативников НКВД-НКГБ, 2 тыс. грузовиков, 70 эшелонов, тысячи товарных вагонов.

Ночью 18 мая 1944 года каждая крымскотатарская семья была разбужена, в течение 15 минут выдворена из жилья и под охраной направлена на погрузку в вагоны. Полусонные и испуганные люди успели только собрать детей, прихватить немного еды и одежды. Пережившие этот кошмар вспоминают, что в каждом вагоне находилось 150 – 170 человек. Эшелоны были в пути несколько недель. Выживали те, кто за отведенные на сборы 15 минут успели взять с собой кое-какие продукты. В дороге начали умирать, прежде всего, больные, старики и маленькие дети. Люди гибли от голода и болезней. Не было возможности умерших похоронить, так как поезда останавливались только на несколько минут.

После прибытия в места ссылки в Среднею Азию, Казахстан, Урал и Сибирь людей размещали в землянках, сараях, бараках, используя их как бесплатную рабочую силу на строительстве промышленных объектов, земляных и сельхозработах. За работу получали продовольственный паёк, который выдавался в крайне недостаточном количестве, из-за чего люди умирали целыми семьями, ослабленные каторжной работой, голодом и болезнями.

В результате насильственного выселения только в течение первых полутора лет (с 18 мая 1944 г. по конец 1945 г.) погибло 46,2% крымских татар. Из 423100 крымских татар, высланных в УзССР в мае 1944 г., на 01.01.1946 года в живых осталось только 227629 человек.

Данное преступление было совершено над крымскотатарским народом, когда почти всё мужское население крымских татар воевало в частях Красной Армии, в Морфлоте, в подполье и в партизанских отрядах. 

   Вместе  с  крымскими  татарами  оказались  высланными  проживавшие  на  полуострове  турки, цыгане, незначительная часть караимов.  Вслед  за  татарами  наступила  очередь  граждан  других  национальностей.

   Это  акт  вопиющей  несправедливости . Крым – это  дом  для  всех  крымских татар, и  Крымские татары являются коренным населением Крымского полуострова.

Год изгнания   «Трех мальчишек, шумных и непоседливых, родила Арзы и двух дочек — тихих и ласковых. Не успела больше. Началась война. Потянулись тоскливые дни и ночи ожидания. Бекира взяли в армию, а через месяц Арзы получила конверт-треугольник. Она развернула его и прочла: «Ваш муж погиб в боях за свободу и независимость нашей Родины… Вскоре пришли немцы, а потом был четверг, 18 мая 1944 года. Изгнание...»

Это строки из рассказа «Год изгнания» русского писателя, участника крымско-татарского национального движения, политзаключенного Григория Александрова. Он прожил долгие годы бок о бок с крымскими татарами в Узбекистане, оказывал посильную помощь национальному движению и знал о трагической судьбе этого народа не понаслышке.

»...Младший сын умер в вагоне. Арзы долго не разрешала хоронить его, но в Казахстане, на каком-то маленьком полустанке, когда труп ребенка распух и почернел, отдала сына старенькой казашке. Та обещала схоронить сына по мусульманскому обычаю... Это была первая, но не последняя потеря: дочери не дожили до осени, а вслед за ними ушел сын Джелил. Три года назад их было семеро, а теперь осталось двое — она и Расим. Но и последнего, Расима, не уберегла бедная мать...»

Рассказ Григория Александрова заканчивается тем, что Арзы сходит с ума и умирает. Разум ее не выдерживает ужасной несправедливости жизни, лишившей ее всего, ради чего стоило жить, — пятерых детей и мужа. Те, кто пережил депортацию, скажут: случившееся с Арзы вовсе не литературная гипербола, а страшная быль о годах депортации 1944-го. Сегодня таких свидетельств собрано уже немало.

Вспоминает Нинель Османова: «18 мая 1944 года на рассвете сильный стук разбудил всю семью. Мама не успела соскочить с постели, как двери распахнулись — и советские солдаты с автоматами в руках приказали выйти во двор. Мама начала собирать плачущих детей, а солдаты с винтовками начали нас выталкивать из дома. Мама думала, что нас ведут расстреливать. Когда вышли во двор, там стояла подвода, нас посадили и вывезли за село в лощину. Там уже сидели наши односельчане с семьями».

Как вспоминает Нинель, некоторым солдаты объясняли, что их ведут не на расстрел, а будут выселять. Но их семью выселяли настолько жестоко, что даже не разрешили ничего взять с собой, кроме одного мешочка пшеницы. Всю дорогу они и ели эту пшеницу.

Их погрузили в вагоны для перевозки скота. Было настолько тесно, что люди не могли вытянуть ноги. На остановках разжигали костры, искали воду. Поезда уходили без объявления. Кто-то, набрав воды, успевал вернуться, добежать до вагона, кто-то — нет и пропадал без вести. Умерших в дороге выбрасывали по ходу поезда, не разрешая хоронить.

Семью Нинель привезли в Узбекистан, разместили в каком-то старом сарае, в каждом углу которого жило по семье. Жара стояла невыносимая. Вода быстро протухала, в ней заводились черви. Но пить было больше нечего. Дети бросались и на эту жижу, чтобы хоть как-то утолить жажду. Люди начали болеть, умирали целыми семьями…

«Моя бабушка, братья и сестры умерли в первые месяцы депортации, не дожив до конца 1944 года. Мама без сознания в такую жару с умершим братом пролежала три дня. Пока ее не увидели взрослые», — Нинель запомнилось,что маму увезли в барак, где лежали больные, и она осталась одна. Никто не интересовался ею, никто не кормил. Она ела люцерну и всякие травы, чтоб утолить голод, мучилась после такой еды сильными болями в животе. Наконец в местах изгнания их нашел отец, он вернулся с фронта:

«До самой смерти, а мне уже 73, не забуду день, когда папа разыскал нас в 1945 году. Зима была снежная, мы, дети, сидели дома и не могли выйти на улицу, нечего было обуть и одеть. Мама, замотав на ноги всякие тряпки, пошла узнать, нет ли письма от папы. Мы сидели и смотрели в окно. И вдруг кто-то крикнул: «Нинель, вон твой папа стоит на дороге».

Девочка бросилась к окну и увидела мужчину, он стоял и смотрел по сторонам: «Я как вскрикну и как была босиком, так и побежала по снегу к папе. Папа увидев меня, поднял на руки, тут уже и односельчане все высыпали на улицу».

Отец зашел в дом. Искал глазами других детей, но не нашел… Взрослые сказали ему, что их уже нет в живых. «Папа, как ребенок, сидя на чемодане, навзрыд заплакал, тут и мама уже прибежала. Все вокруг плачут. Мне это никогда не забыть», — пишет Нинель Османова.

Нинель повезло: дальше заботу о семье взял на себя мужчина. В большинстве семей за жизнь детей героически боролись только матери.

Вспоминает активистка крымско-татарского национального движения Айше Сеитмуратова: «Чтобы прокормить детей, мать вынуждена была продавать на базаре вещи. Как-то раз она ничего не смогла продать. Вдруг к ней подошел старик и предложил в обмен на ведро джугары (мука из проса) отдать ее бархатное платье. Не задумываясь, мама сняла платье и осталась в одной рубашке. Мы должны быть благодарны нашим матерям, которые сами не ели, но сохранили жизнь детям».

А вот как вспоминает свою маму Адиле Эмирова: «Мама! Как она боролась за нашу жизнь! Выросшая в крестьянской семье, с детства работавшая на земле, она с первых же дней жизни на новом месте завела огород. Она научилась варить нам кашу из недозрелых кукурузных зерен. Из картофельных очисток пекла горьковатые на вкус черные лепешечки. По ночам ходила поливать огород: вода на полив распределялась по очереди, часто со скандалами и драками, а ночью было легче взять воду — провести ее из центрального арыка на свой участок. Работала на износ, не жалея себя. И раньше всех ушла из жизни».

Очень хочется верить, что события многолетней давности останутся для нас очень страшной, но перевернутой навсегда страницей истории.